Рассказывает священник Димитрий Шишкин:

Я долго сомневался, рассказывать ли мне эту историю. Но всеобщая наша безпечность, какое-то безконечное стремление проводить жизнь греховную, но притом беззаботно-веселую – всё это вынуждает в который раз поднимать важную тему реальности невидимой, духовной жизни. И необходимости правильного отношения к ней. 

Почему эта тема так важна? Прежде всего, потому, что одни вовсе не верят в  эту иную жизнь и, сами того не ведая, становятся игрушками в бесовских руках, другие относятся к духовной жизни как к чему-то любопытному и загадочному, но не имеющему прямого отношения к ним самим. А третьи в безумии своем дерзают туда вторгаться, не будучи ограждены смиренным послушанием Богу и Его Церкви, мечтая о себе неизвестно что и обрекая себя на посмешище бесам и погибель. 

По известным причинам имена в этом рассказе будут изменены, а в остальном – я ручаюсь за подлинность повествования. 

Итак, в Страстную среду в нашей почтовской больнице я посещал бабушек. Они заранее подготовились к исповеди, Причастию, всё прошло хорошо, и когда я уже шел по коридору к выходу, ко мне подошла санитарка Людмила. Еще до моего общения с бабушками она попросила меня уделить ей время и поговорить на серьезную тему. Мы зашли с ней в нашу больничную часовенку – небольшую комнату, где стоит кушетка, стол, на нем иконы, лампадка, а на стене – полка с книгами. Людмила первым делом попросила разрешения зажечь лампадку, при этом было видно, что она сильно волнуется. 

Наконец она начала свою речь: 

– Батюшка… я это… даже не знаю, поверите ли вы… Раньше я думала, такое только в кино бывает. Но вот, расскажу всё как есть. 

Несколько лет назад я овдовела. Прошло какое-то время, и я встретила хорошего мужчину, Андрея, тоже вдовца, у которого был сын Николай. Вот я его воспитывала, считай. А сейчас он уже юноша, можно даже сказать – взрослый парень: 22 года. Ну и сошелся с девочкой, живет с ней. И вот раз эта девочка звонит и говорит: «Тут с Колей что-то не так… я не знаю, что с ним делать!» 

Отец был дома, отвечает: «Бери срочно такси и привози его сюда!» 

Привезла она его, а он такой, знаете… точно не в себе… Посадили его в кресло, и я стала Псалтирь читать… Я крещеная, верующая. В храм, правда, редко хожу, каюсь, но немножко по-церковному знаю. И вот я читаю Псалтирь и вдруг слышу, что он, Коля, смеется и так… не своим голосом, жутко. Посмотрела я на него, а он тоже исподлобья на меня смотрит, и взгляд не его, страшный… 

Тут я вздохнул, потому что мне, в общем, стало понятно, о чем пойдет речь… 

– Я почитала-почитала, – продолжила между тем Людмила, – и он как-то обмяк, успокоился и как будто уснул. А потом уже совсем пришел в себя… Но подобные случаи стали с ним повторяться, хоть и не часто. И вот что я вам хочу в этой связи рассказать. Мой муж сам с поселка Советское… ну, это в степном Крыму. И он рассказывал, что его бабка была самая настоящая лютая ведьма, и когда она умирала, всё звала, искала Андрея, чтобы передать ему свою силу. 

А он… вот уж, действительно, не знаешь, где найдешь, где потеряешь – запил тогда и где-то мотылялся, так что его не могли найти. Тогда она позвала его сестру, взяла ее за руку и передала ей всю эту свою бесовскую силу. С тех пор сестра стала колдовать и ворожить по каким-то книгам специальным, «черным» и даже не скрывала всего этого, тем более что у нас сейчас свобода и можно заниматься какой угодно магией. Вот она и занималась, весьма преуспевая в этом деле. 

Сошлась с каким-то мужиком, и они вместе так охмурили моего пасынка Колю, что он сделался как зомби. Пашет паренек как конь, зарабатывает деньги на двух работах. Семью кормит, одевает. Купил кое-как машину. А тетка с хахалем тут же эту машину у него отмутили. И даже не то что обманом, а вот именно что он уже под такую власть попал, что она просто говорит ему: «Отдай!», и он как теленок идет и делает всё, что она ему скажет. В общем, беда…  

А тут, батюшка, такое случилось… Сама не поверила бы, если бы не увидела… Коля наш работает на консервном заводе. И попросил он своего друга сфоткать его вчера. Смотрите, что получилось!..  

Тут Людмила трясущимися руками достала телефон, пролистала в нем фотографии и одну из них открыла для меня. На фотографии запечатлен паренек в каком-то производственном помещении возле конвейерной ленты с банками. Он стоит, улыбается, а над ним нависает – бес. Серый, костлявый, с длинными, как у скелета, пальцами и с такой же, похожей на череп с разинутым, оскаленным ртом, головой. А на голове у беса – что-то вроде фаты, представьте себе.  

Людмила с горькой иронией произнесла: 

– Невеста… 

Да уж, не дай Бог никому такую «невесту»… Ужас!.. 

Первая мысль у меня была – попросить эту фотку скинуть куда-нибудь (не на телефон, потому что у меня телефон простой, кнопочный), но куда-нибудь… не важно – на флешку или в «ВКонтакте»… А потом подумал: а зачем вся эта бесовщина мне и моим друзьям? Да и много чести ее «тиражировать»… И я не стал просить поделиться снимком. 

Людмила между тем продолжала рассказывать, что Коля второй день плачет… Андрюша, муж, рвется поехать к сестре «на разборки», но говорит, что боится ее там же и прибить на месте. Словом, бесовщина чистой воды… 

В итоге прозвучал резонный вопрос: что нам со всем этим делать?! 

Тут уж настала моя очередь говорить… А что тут скажешь… Как говорил Амвросий Оптинский: советы давать – камни с колокольни бросать, а советы исполнять – камни на колокольню таскать. Но, тем не менее, есть какие-то вещи очевидные, которые обойти вниманием никак невозможно. 

– Что делать?.. – начал я. – Скажите, Людмила, а вы с Андреем в законном браке состоите? Расписаны с ним, венчаны? 

– Нет, батюшка, к сожалению, нет… 

– А Коля со своей девушкой? 

– Тоже нет… 

– Ну, вот с этого мы и начнем… Бесы людей не боятся, они просто смеются над нами, над нашей беспечностью самонадеянной. Боятся они только Бога, так что если мы хотим как-то защититься от темных сил, то нужно нам делать всё, чтобы привлечь в свою жизнь Божественную благодать, если можно так сказать – снискать Божественное расположение. А для этого нужно в первую очередь примириться с Богом. То есть покаяться от души, положить начало исправления. 

Как же можно просить у Бога помощи, если и Николай со своей женщиной живут в блуде, и вы сами, Людмила, хоть и считаете себя верующей и православной и даже по монастырям, как вы сами признавались, ездите иногда, но тоже со своим Андреем не расписаны и не венчаны… А ведь одно это уже смертный грех. То есть грех, лишающий людей животворящей благодати Святого Духа. Как же можно просить у Бога помощи и сознательно пребывать в смертном грехе?! Это безсмысленно. 

Как и Сам Господь сказал об этом: Что вы зовете меня: «Господи! Господи!» – и не делаете то, что Я говорю? (Лк. 6: 46). 

Значит, надо первым делом вступить на путь жизни по заповедям Христовым. Без этого никак нельзя, и ничего мы своими силами против нечестия не сделаем. Только Сам Христос может нас защитить и спасти от всякого зла. 

Мы еще поговорили немного на эту тему. Людмила согласилась со мной, взяла благословение и пообещала начать исправлять свою жизнь. 

+++

Как я уже говорил, я сомневался, нужно ли рассказывать об этом случае. Но пока я размышлял над этим, параллельно развивалась и другая, похожая на первую, история, которая меня окончательно подвигла к необходимости напомнить о том, что мир духовный реально существует и все мы в его жизнь так или иначе вовлечены. 

А история эта, вторая, имеет свою предысторию и сама по себе весьма поучительна и интересна. 

Была у нас на приходе свещница Александра. Замечательно добрая, честная и чуткая женщина. И вот уже лет семь назад обнаружился у нее рак. Я несколько раз исповедовал, причащал ее, и она скончалась. Остались у нее муж, сын и дочка. Дочка давно уже живет в городе, а муж Иван – старший брат нашего старосты Владимира Васильевича. Но в храм Иван никогда не ходил. А тут вдруг он так затосковал по умершей Александре, что каждое воскресенье стал приходить в храм к концу службы и выстаивать панихиду. 

И вот такое своеобразное хождение в храм продолжалось несколько лет, пока не случилось событие, с одной стороны, неприятное, а с другой – промыслительное. А именно: сын Ивана и Александры сошелся в городе с какой-то женщиной (как оказалось потом – сектанткой), и та буквально охмурила этого Виктора и стала требовать, чтобы он выгнал отца из дома, дом продал, а деньги отдал ей. 

Вот как странно получается. И в первой истории бесы действовали через женщину, не огражденную благодатью, и в этом случае так же получилось. Впрочем, дело, конечно, не в женщинах, а в нашей безпечности и маловерии. Словом, Виктор этот стал вести себя как одержимый, разругался с отцом и в конце концов выгнал его из дома.  

Но нет худа без добра, и Иван поселился на время у брата, то есть у нашего старосты и его доброй супруги – нашей просфорницы Галины Степановны. И они стали мало-помалу вовлекать его в свое домашнее молитвенное правило, а затем и в более широком смысле – в церковную жизнь. И, представьте себе, Иван стал ходить на службы в храм, исповедоваться и причащаться и вообще стал проявлять себя как добрый и последовательный христианин. 

И это при том, что ему было уже под 80 лет. Довольно редкий, я вам скажу, случай, ведь нечасто бывает, чтобы мужик на склоне лет так поменял свою жизнь. Ну, да это всё только предисловие, хоть и отрадное, к самой истории. 

Стали слышаться ему голоса тех, с кем он был знаком еще в детстве и юности, припоминать ему разные события.

Итак, подходит ко мне как-то после службы Иван и с недоумением говорит о том, что начал он слышать голоса. Причем людей, с которыми он был знаком еще в детстве и юности, и эти люди стали ему напоминать о том, что было, происходило с ним чуть ли не 70 лет назад. Я сразу понял, что за «знакомые» подбираются к Ивану, и попросил его, чтобы он, во-первых, понял, что это никакие не знакомые, а бесы под видом знакомых. А во-вторых, чтобы никак не реагировал на их рассказы, какими бы

правдоподобными они ни казались, а только молился тем крепче, чем более они будут наседать. 

А Иван, надо сказать, сам по себе мужик не из робкого десятка, и он быстро понял, что к чему, и согласился ни в какие переговоры с «приятелями» не вступать, а только молиться крепче, когда они снова начнут приступ. Я благословил Ивана крестом на эту добрую брань, и мы с ним расстались. Прошло несколько дней, и вот Иван встречает меня возле храмовой калитки и восклицает с изумленным видом: 

– Батюшка, ужас что происходит! Мы как с вами поговорили, я так и перестал с ними разговаривать, а только молюсь… Ну и они перестали притворяться, а открыто признались, что они бесы… и главная задача у них – отвратить меня от веры. Но самое удивительное, что они теперь открыто говорят: да, «Ваш» сильнее нашего – то есть Бог сильнее диавола, – и без Его попущения мы не можем ничего творить… Но я на их разговоры не отвечал ничего, только читал молитву «Отче наш». 

И тогда один из них говорит: «Ну конечно… тебя благословил Борисович ваш крестом, а надо было бы, чтобы он тебя тем крестом по лбу стукнул…» А я слушаю его и не пойму, про какого это он Борисовича говорит. А тот ерничает: «Что ж ты настоятеля вашего отчество не знаешь…» А я, и вправду, не знаю, батюшка. Как ваше отчество? 

– Борисович, – говорю, – всё верно, Иван. Только верить им всё равно не надо. Потому что они правду говорят только затем, чтобы расположить человека к себе, овладеть его вниманием и душой, а потом хитростью втянуть в обман и погубить. Потому Господь и запрещал бесам, которые справедливо называли Его Сыном Божиим. Но Господь именно потому запрещал, что бесы правду используют, чтобы творить зло. Так что не надо с ними никак общаться. 

И верить им не надо, а только крепко молиться. И вот еще что важно: не просто молиться, но молиться с сокрушением сердечным, со смирением и всецелым преданием себя в волю Божию. Потому что слова молитвы и бесы могут повторять. 

– Точно-точно, отец Димитрий, – подхватил Иван, – всё так. И молитвы они могут повторять, и псалмы… Больше того, один из них и в храме со мной присутствует и, страшно сказать, еще учит меня молиться, поправляет, обращает внимание, кто что правильно делает, кто неправильно… 

– Очень хорошо, что вы об этом сказали, Иван, потому что цель бесов – именно отвлечь человека от Бога… чем угодно. Хоть даже поучением, как себя вести в храме и на молитве, как это ни странно звучит. И это не значит, конечно, что правила не нужны, но значит, что молитва в собственном смысле слова – это сокрушенное, смиренное, всецелое предание себя в руки Божии. Это, собственно, и есть молитва, и она даже может быть беззвучной и безсловесной, а может быть облечена в слова молитвенного правила и Псалтыри… Но только она должна совершаться в духе и истине, а не подменяться одним только внешним исполнением «правила». 

Ну и главное: всякое вторжение в нашу жизнь бесовских сил мы должны воспринимать не иначе, как сигнал, призыв от Бога к такой – сокрушенной и смиренной – молитве. 

+++

Вот такие дела, дорогие мои! И будем помнить и твердо знать, что мир духовный существует и сами мы в основе своей существа духовные и за наши души идет страшная брань. 

Не будем же безпечны, будем бороться, противиться бесам, действующим на нас чаще всего через греховные помыслы, ощущения и пожелания. Будем противиться им крепким упованием на Бога и молитвой к Нему. Ну а если погрешим в чем, будем, не оправдывая себя, каяться, просить у Бога прощения и снова и снова стараться исправиться. И другого пути у нас нет. А только путь покаянного и трезвенного восхождения в Царство Небесное.